Семь подземных королей - Страница 15

Но во всей Волшебной стране не нашлось бы человека, который укрыл бы Билана от народного гнева.

«Я спрячусь в подземном ходе», — решил Билан.

Предатель так спешил покинуть город, что не захватил с собой ничего съестного и взял только фонарик с масляной лампочкой внутри: ведь в подземном ходе вечный мрак.

Украдкой Руф Билан пробрался в подвал башни, на верхней площадке которой содержались в плену Дровосек и Страшила. Этот подвал отделялся от подземелья прочной дверью. Но в двери моряк Чарли пропилил отверстие, когда в компании с Элли и ее друзьями явился сюда освобождать пленников. Через это отверстие выбрались на свободу Дровосек и Страшила, а теперь с трудом протиснулся толстый Руф Билан.

Беглец поспешно высек огонь, зажег фитилек лампочки и бросился в темноту подземелья. Вскоре он услышал за собой тяжкую поступь Железного Дровосека. Тот кричал:

— Вернись, безумный человек! В Пещере чудовища! Тебе грозит гибель!..

Но для ослепленного страхом Руфа Билана все было лучше, чем возвращение в город, который он предал врагам. Ужас гнал его вперед и вперед, и наконец, заметив в стене подземного коридора черное отверстие, Руф, не раздумывая, бросился в него. Перед ним открылся узкий извилистый ход, и Руф Билан, стараясь не шуметь, прокрадывался дальше и дальше. Шаги и голос Железного Дровосека не стали слышны: как видно, он потерял след беглеца.

— Спасен! — вздохнул Руф Билан, упал на каменный пол и лишился сознания.

Фонарь выпал из его руки, лампочка, мигнув, погасла, и непроглядная тьма окружила Билана.

Руф Билан очнулся. Он не знал, долго ли лежал без чувств, но его руки и ноги онемели, он с трудом поднялся. Только теперь он вполне понял ужас своего положения. Один, без пищи и воды, без света, потому что масла в лампочке едва хватит на три-четыре часа…

«Пойду обратно и сдамся, — решил Билан. — Там мне, быть может, сохранят жизнь, а здесь я погибну от голода и жажды в жестоких муках…»

Он засветил фонарь и пошел. Но после обморока Руф Билан не сумел взять нужное направление и не приближался к оставленному им главному коридору, а удалялся от него. Он догадался об этом не скоро, когда узкий ход вдруг расширился и превратился в обширную круглую пещеру, в стенах которой виднелось несколько отверстий.

Прежде чем беглец сумел обдумать свои действия, он вышел на середину пещеры и осмотрелся.

— Я не был здесь, — сказал себе Руф, и слабый звук его голоса, многократно отразившись от стен, стал неожиданно гулким. — Значит, я шел не в ту сторону. Но по какому ходу я сюда пришел?

И тут ужас оледенил ему кровь: он не мог узнать, из какого коридора он вышел.

Потеряв способность размышлять, Руф Билан бросился в первое отверстие, которое попалось ему на глаза. Десять минут безрассудного бега привели его к стенке: ход оказался тупиком.

Вернувшись в знакомую пещеру, Руф прежде всего положил камень у отверстия, из которого вышел.

— Я стану отмечать каждый ход, в котором побываю, — сказал Билан. — Так я не буду по крайней мере дважды проходить по одному и тому же месту…

Отдохнув несколько минут, Руф Билан углубился в соседний коридор. Когда этот коридор раздвоился, беглец избрал правый ход. Но вскоре Руфу снова пришлось выбирать одно из двух направлений. И чем далее он шел* тем причудливее становилось переплетение широких и узких, высоких и низких, прямых и кривых переходов. Эти ходы соединяли пещеры, то походившие на обширные пиршественные залы, до верха которых не достигал слабый свет фонаря, то напоминавшие круг-лые чаши с водой на дне, то загроможденные россыпью камней, выпавших из потолка…

В бесцельных скитаниях прошло несколько часов. Сколько? Билан этого не знал, но видел, что лампочка в фонаре начала гаснуть: масло подходило к концу. Беглеца ждало худшее из испытаний: мрак лабиринта, в котором он сможет передвигаться только ползком, ощупывая дорогу…

Неожиданно что-то новое встретилось Билану в подземелье: ему преградила дорогу стенка, выложенная из разноцветного кирпича.

Дело людских рук! Значит, в этом таинственном лабиринте бывали люди! И быть может, они и теперь здесь и спасут скитальца от гибели.

Руф Билан остановился. Из-за перегородки слабо донеслись голоса. Так, он не ошибся, здесь люди, и они помогут ему… Руф огляделся: в сторонке валялась забытая каменщиками заржавленная кирка.

Опьяненный радостью беглец начал с отчаянной силой проламывать отверстие в кирпичной перегородке.

«Скорей, скорей! — думал он. — Туда! А то люди уйдут, и я останусь один в этой непроницаемой тьме…»

И действительно, фитилек лампочки вспыхнул и угас, и мрак охватил Билана. Но в этот же момент стенка рухнула под его бешеными ударами, он услышал клокотанье бегущей воды, а потом громкие крики.

Перед Руфом Биланом открылась небольшая круглая комната, слабо освещенная подвешенными к потолку фосфорическими шариками. В полу комнаты Билан заметил быстро пустевший бассейн, а с противоположной стороны открылась дверь, и вбежали три человека в остроконечных шапках с прикрепленными к ним светильниками. Лица людей были бледны, они испуганно смотрели на Руфа огромными черными глазами.

— Беда! — вскричал один из подземных жителей. — Священный источник опустел!

Руф Билан содрогнулся. Он еще не понимал, что наделал, но почувствовал озноб. Как видно, он совершил тяжелый проступок, и ему грозит кара.

— Кто ты такой и как здесь очутился? — сурово спросил один из вошедших, должно быть начальник, судя по его повелительной осанке.